Я, готовя свой эпизод Тенденций, обозначил для себя следующие темы:
1. Превращение внутреннего во внешнее и наоборот.
2. Эпатажность, которая становится сюрреализмом.
3. Мессианство.
4. Аллюзии к традициям древнегреческих философских школ (киники, Диоген).
5. Проблемы синтеза музыки и текста.
6. Поэтические длинноты.
7. Образная пустота.
8. Абсурд.
9. Библейские сюжеты ( НП: Тайная вечеря).
Данный набор тем отражал на тот момент времени моё представление о своём поэтическом и сценическомм стержне. То есть этот перформанс является неким кодом для анализа самовитости. В теле моего выступления данная тематика не сильно запрятана, её можно увидеть невооружённым взглядом. Также были интересны и сочетания тем, но предполагалось, что это скорей будет самостоятельная работа зрителя и слушателя.
Хочу поблагодарить тех, кто помог в осуществлении этого действа. Это и Мария Поваляева (Шопен), и Маша Агапова (Великая Матерь), и Яна Богданова (Поедатель Христовой Плоти). Всем спасибо!
Показ состоялся 3 октября 2006 года в Театре Поэтов "Послушайте!" (в помещении Культурного центра "На Пушкинской, 9").
__________________________
Что такое проект "Тенденции"?
Когда вы приходите в Театр комедии, вы не удивляетесь, вы видите там комедию. Когда вы приходите в Театр поэтов "Послушайте!" (ТПП), вы не знаете, что там увидите. Вам непонятно, в каком ключе работает тот или иной автор. Вот для того чтобы знать (и самому автору, и коллегам-поэтам, и зрителю), VI-й сезон ТПП открывает проект "Тенденции".
Лучшие авторы-исполнители ТПП, которые уже давно работают в театре, способны выделить свой собственный стиль, собственное направление в театрально-поэтическом искусстве.
Протяну нить аналогии. Когда газета, журнал, телевидение готовит материал о поэте, возникает желание "впихнуть" в ограниченный объем статьи (телесюжета) все-все-все из жизни и творчества автора. В результате получается "ничего", размазанная по столу каша. Один из выходов - показать только одну (но четкую) грань творчества автора. Когда выходят несколько статей (телепередач), мы видим набор граней и, таким образом, всего автора целиком. Вспомните Есенина, - это бриллиант четких граней (образов), которые он выносил на публику.
Вернемся к Театру поэтов "Послушайте!". На мой взгляд, в течение пяти лет ТПП был отличным "котлом-альма-матер", в котором варилась гениальная поэтическая каша (посмотрите на Владимира Беляева, Илью Жигунова, Анастасию Демичеву). Пять лет - это достаточный и необходимый срок, теперь пришло время разложить кашу по тарелкам (высветить грани).
Возьмем, к примеру, Владимира Антипенко. Очевидно, Владимир - это "архитектор звукорядов". Поэтому неслучайно в 1-ой серии проекта он работал с американским рэппером, поскольку направление "рэп" (аббр.: радикальная американская поэзия) наиболее близко подходит к созданию звуковых рядов. И в этом направлении он будет работать и дальше: все то же выступление будет повторяться неоднократно, пока не "оголится" сам жанр, не обнажится его концепция. Мария Громакова в ТПП - это сочетание голоса, пластики и стихов. Собственно, Мария и осталась в кругу своих стихов, один на один со зрителем. И так вся "золотая десятка" театра пройдет по ступенькам четкого выделения собственных театрально-поэтических стилей.
Позднее, вторники в Театре поэтов "Послушайте!" приобретут тематический оттенок. Помимо названий спектаклей будет указываться направление вечера. К примеру, вечер для эстетствующих интеллигентов, сатира и юмор, сюрреализм, вечер женской поэзии и так далее. Для того чтобы зритель получил то, что он ожидал получить (комедию? комедию! трагедию? трагедию!). Это ли не признак профессионального театра?..
В этом перформансе звучало стихотворение "МОРЕ"
из книги "МОМЕNТЫ МОRЯ "(приспособления бога):
Я себе задам вопрос
тумба я иль альбатрос
ведь на мне полно полотен
и трагичного житья
ветер девушку колотит
черепками бытия
а она плывёт меж гор
постигая априори
к ней идёт анаксагор
и с последним морем спорит
где ты море научилось
вычисленью вещества
твоя логика разбилась
о евгенику родства
ты не можешь быть сырое
насыщая шторм в кристалл
я тебя в ряды построю
но вобще-то я устал
нет тебя не стану трогать
плавить жарить кипятить
лучше положу под ноготь
одиночество любить
ты анаксагор могучий
твой из мрамора хитон
ты не видишь в водной туче
разделятся протон
я тебе чтоб умер ты
почитаю про цветы
в цветах энергия зверей
и психология простора
потрогай веточкой скорей
покрывшись каменным позором
цветок один – рисует руку
с охапкой водорослей синих
его узнаешь ты по стуку
теплолюбивых абиссиний
цветок четыре – политолог
лесной скамейки и тревоги
и если путь твой будет долог
напейся этих тавтологий
цветок седьмой – отдышка вещи
и потолка преображенье
он покидает благовещенск
через игольное суженье
цветок семь тысяч триста двадцать пять –
самоубийцева тетрадь
в ней выстроен для моря
прозрачный лепрозорий
в зверях энергия цветов
просторы психологий
но ты устал ты не готов
вселенную проплыть на боге
вспомнил море я же шёл
к той что думает узором
заворачивая в шёлк
подозрительность позора
ты беззубо и безного
и таишь порабощенье
вот тебе моя дорога
имманентного вращенья
помни море я с тобой
не пойду на смертный бой
убегают канделябры
сторож дня готовит сани
мира скованные жабры
ловят бабочку с усами
что же будет если воды
запретят качелям плыть
в скептицизме кислорода
нужно что нибудь убить
и как раз на этот случай
в центр земли приходит туча
убивать кого мы море
станем вместе сообща
погляди там на просторе
проплывают три леща
лещ как старое корыто
вроде вождь а вроде снег
подвернём ему копыто
замедляя время бег
этот лещ не нужен нам
он для логики и дам
так давай тогда второго
раскрошим на водопад
обратим его в корову
и посадим в зоосад
нет и этого не надо
он нетленная монада
третий лещ не интересен
погубить его легко
он теория и песня
что летает высоко
а вот этому пожалуй
я бы горло пережало
он своим стремленьем глупым
нас гипотенузой мерит
ходит с циркулем и лупой
то ли кант а то ли мерин
у него на плавниках
цифры светятся слогами
он продумывает страх
над людьми и над богами
вот за эту его прыть
мы должны его убить
ты пожалуй море право
нету на тебя управы
ты проходишь стогом жажды
ты седло и сразу воин
но твой ум слетит однажды
духом тьмы обеспокоен
и тогда идейной ланью
твои ставни изогнутся
ты взойдёшь на мирозданье
чтобы больше не проснуться
надоела ты совсем
стань куратором систем
я же буду здесь одно
пересматривать кино
по причалу ходит нина
ловит спиннингом дельфина
у неё своя свирель
не похожая на ель
нина в ту свирель играет
и подманивает зверя
солнце смотрит горностаем
протяжённость дня доверив
из пучины свойств воды
образуются следы
не похожие на стаи
не похожие на круг
нина камешек бросает
на приблизившийся стук
но из стука выползает
полон беса и травы
подозрительный прозаик
с рудиментом головы
он подносит ей с почтеньем
книгу капли и квадрат
чтоб заняться с ней прочтеньем
исторических цитат
убегают канделябры
сторож дня готовит сани
мира скованные жабры
ловят бабочку с усами
море хочет им помочь
костылём швыряя в ночь.
Лучшие авторы-исполнители ТПП, которые уже давно работают в театре, способны выделить свой собственный стиль, собственное направление в театрально-поэтическом искусстве.
Протяну нить аналогии. Когда газета, журнал, телевидение готовит материал о поэте, возникает желание "впихнуть" в ограниченный объем статьи (телесюжета) все-все-все из жизни и творчества автора. В результате получается "ничего", размазанная по столу каша. Один из выходов - показать только одну (но четкую) грань творчества автора. Когда выходят несколько статей (телепередач), мы видим набор граней и, таким образом, всего автора целиком. Вспомните Есенина, - это бриллиант четких граней (образов), которые он выносил на публику.
Вернемся к Театру поэтов "Послушайте!". На мой взгляд, в течение пяти лет ТПП был отличным "котлом-альма-матер", в котором варилась гениальная поэтическая каша (посмотрите на Владимира Беляева, Илью Жигунова, Анастасию Демичеву). Пять лет - это достаточный и необходимый срок, теперь пришло время разложить кашу по тарелкам (высветить грани).
Возьмем, к примеру, Владимира Антипенко. Очевидно, Владимир - это "архитектор звукорядов". Поэтому неслучайно в 1-ой серии проекта он работал с американским рэппером, поскольку направление "рэп" (аббр.: радикальная американская поэзия) наиболее близко подходит к созданию звуковых рядов. И в этом направлении он будет работать и дальше: все то же выступление будет повторяться неоднократно, пока не "оголится" сам жанр, не обнажится его концепция. Мария Громакова в ТПП - это сочетание голоса, пластики и стихов. Собственно, Мария и осталась в кругу своих стихов, один на один со зрителем. И так вся "золотая десятка" театра пройдет по ступенькам четкого выделения собственных театрально-поэтических стилей.
Позднее, вторники в Театре поэтов "Послушайте!" приобретут тематический оттенок. Помимо названий спектаклей будет указываться направление вечера. К примеру, вечер для эстетствующих интеллигентов, сатира и юмор, сюрреализм, вечер женской поэзии и так далее. Для того чтобы зритель получил то, что он ожидал получить (комедию? комедию! трагедию? трагедию!). Это ли не признак профессионального театра?..
Александр Никандров, 8 окт. 2006 года
__________________________В этом перформансе звучало стихотворение "МОРЕ"
из книги "МОМЕNТЫ МОRЯ "(приспособления бога):
Я себе задам вопрос
тумба я иль альбатрос
ведь на мне полно полотен
и трагичного житья
ветер девушку колотит
черепками бытия
а она плывёт меж гор
постигая априори
к ней идёт анаксагор
и с последним морем спорит
где ты море научилось
вычисленью вещества
твоя логика разбилась
о евгенику родства
ты не можешь быть сырое
насыщая шторм в кристалл
я тебя в ряды построю
но вобще-то я устал
нет тебя не стану трогать
плавить жарить кипятить
лучше положу под ноготь
одиночество любить
ты анаксагор могучий
твой из мрамора хитон
ты не видишь в водной туче
разделятся протон
я тебе чтоб умер ты
почитаю про цветы
в цветах энергия зверей
и психология простора
потрогай веточкой скорей
покрывшись каменным позором
цветок один – рисует руку
с охапкой водорослей синих
его узнаешь ты по стуку
теплолюбивых абиссиний
цветок четыре – политолог
лесной скамейки и тревоги
и если путь твой будет долог
напейся этих тавтологий
цветок седьмой – отдышка вещи
и потолка преображенье
он покидает благовещенск
через игольное суженье
цветок семь тысяч триста двадцать пять –
самоубийцева тетрадь
в ней выстроен для моря
прозрачный лепрозорий
в зверях энергия цветов
просторы психологий
но ты устал ты не готов
вселенную проплыть на боге
вспомнил море я же шёл
к той что думает узором
заворачивая в шёлк
подозрительность позора
ты беззубо и безного
и таишь порабощенье
вот тебе моя дорога
имманентного вращенья
помни море я с тобой
не пойду на смертный бой
убегают канделябры
сторож дня готовит сани
мира скованные жабры
ловят бабочку с усами
что же будет если воды
запретят качелям плыть
в скептицизме кислорода
нужно что нибудь убить
и как раз на этот случай
в центр земли приходит туча
убивать кого мы море
станем вместе сообща
погляди там на просторе
проплывают три леща
лещ как старое корыто
вроде вождь а вроде снег
подвернём ему копыто
замедляя время бег
этот лещ не нужен нам
он для логики и дам
так давай тогда второго
раскрошим на водопад
обратим его в корову
и посадим в зоосад
нет и этого не надо
он нетленная монада
третий лещ не интересен
погубить его легко
он теория и песня
что летает высоко
а вот этому пожалуй
я бы горло пережало
он своим стремленьем глупым
нас гипотенузой мерит
ходит с циркулем и лупой
то ли кант а то ли мерин
у него на плавниках
цифры светятся слогами
он продумывает страх
над людьми и над богами
вот за эту его прыть
мы должны его убить
ты пожалуй море право
нету на тебя управы
ты проходишь стогом жажды
ты седло и сразу воин
но твой ум слетит однажды
духом тьмы обеспокоен
и тогда идейной ланью
твои ставни изогнутся
ты взойдёшь на мирозданье
чтобы больше не проснуться
надоела ты совсем
стань куратором систем
я же буду здесь одно
пересматривать кино
по причалу ходит нина
ловит спиннингом дельфина
у неё своя свирель
не похожая на ель
нина в ту свирель играет
и подманивает зверя
солнце смотрит горностаем
протяжённость дня доверив
из пучины свойств воды
образуются следы
не похожие на стаи
не похожие на круг
нина камешек бросает
на приблизившийся стук
но из стука выползает
полон беса и травы
подозрительный прозаик
с рудиментом головы
он подносит ей с почтеньем
книгу капли и квадрат
чтоб заняться с ней прочтеньем
исторических цитат
убегают канделябры
сторож дня готовит сани
мира скованные жабры
ловят бабочку с усами
море хочет им помочь
костылём швыряя в ночь.
Комментариев нет:
Отправить комментарий